Осужденный - Страница 25

К оглавлению

– Да.

– Примешь ли все, что раньше было у проигравшего, под свою руку?

– Да.

– Как распорядишься ты жизнями людей, поддержавших твоего врага?

– Как следует обычаю.

– Когда?

– Немедленно.

– Да будет так!..

Из корабля вынесли длинную композитную трубу, закрепили на самой высокой ступеньке трапа. Боцман торопливо сделал шесть петель, которые быстро насадили на торчащие концы трубы, внизу под импровизированной виселицей поставили пустые ящики. По сигналу охрана отвязала пленных от опоры и прикладами погнала к месту казни. Дальше все пошло гораздо быстрее. Каждого из шести поставили на ящики, набросили петли на шеи. Палачи стали позади, ожидая сигнала.

– Иван де Берг, у тебя есть что сказать им?

Эска махнул в сторону страшной шеренги на ящиках. Стало неожиданно тихо, но тут Иван вдруг улыбнулся так, что кое-кого просто передернуло, затем медленно произнес:

– Сказать им последнее слово? Вы это имеете в виду, господин фон Лисоф? – Эска кивнул в знак согласия, и улыбка барона стала еще более страшной. – Скажу. И хотелось бы, чтобы об этих словах узнало как можно больше народа.

Все главы Кланов подтвердили согласие с просьбой нового Брата. Де Берг подошел чуть ближе, чтобы не напрягать голос:

– Вы, ребята, не бойтесь. Человек привыкает ко всему. В том числе и к виселице. Только сначала дергается. Потом висит себе смирненько. Я – добрая душа. Потому и выбрал для вас веревку. Чуть потрепыхаетесь и привыкнете. Давай!

Ящики вылетели из-под ног казнимых, кто-то оказался счастливчиком, его шея не выдержала, и позвоночник сразу сломался. Но одному не повезло больше всех – он бился в петле почти две минуты, прежде чем бессильно обвис… Михаил с Врединой спокойно стояли за спиной отца во время всей процедуры. Кто-то из корсаров внезапно обратил на них внимание и шепнул на ухо соседу:

– Хорошо ли подобное видеть детям?

Мальчик резко развернулся, смерил сказавшего эти слова презрительным взглядом:

– Я не ребенок. Я уже взрослый! И мой папа играет во взрослые игры. Значит, и я должен.

– Но это не игра, малыш, это смерть!..

– Вы думаете, я никогда не видел, как умирают люди?

И отвернулся, нарочито внимательно рассматривая, как дергается в петле последний висельник. Если бы корсары знали, что мать Михаила убили на глазах собственного сына, то просто не смогли бы произнести подобную глупость. До ушей мальчика донесся тихий голос:

– Отец – ладно. Хотя подобного юмора я никак не ожидал. Обычно все эти новички поначалу чистоплюйничают, потом звереют. Но вот кем станет его сын?.. Мне просто страшно становится. Точно превзойдет папашу…

Между тем врач крейсера констатировал смерть всех повешенных, и виселицу быстро разобрали. Тела упаковали в обычные пластиковые мешки, Короб обещал позаботиться об их утилизации. Поэтому тару с жутким содержимым побросали на гравитационную платформу, которая тут же умчалась куда-то на край взлетного поля.

– Первая часть закончена, – сухо констатировал Эска. Его тоже задело, что отец даже не позаботился убрать детей от подобного зрелища. Иван же спокойно стоял перед восьмеркой глав Кланов, а позади него – ребятишки. Абсолютно без каких-либо эмоций на лицах.

– Теперь вторая часть церемонии. Итак, Брат, тебе во владение передается следующее имущество Джамбо Сарту: дом с оставшимися рабами, его корабль, личная стартовая площадка и остатки денег с вклада. Принимаешь ли ты это имущество?

– Да.

– Да будет так.

Кто-то из свиты почтительно подал из-за спины Дероя свиток, который корсар, в свою очередь, протянул де Бергу. Иван отсалютовал Предводителю и принял документ. Не глядя, сунул его Михаилу. Фон Лисоф тоже отдал честь на военный манер, затем сухо попрощался и направился к своему лимузину. Остальные главы Кланов тоже потянулись за ним, давая понять, что официальная процедура завершена и больше им делать на поле нечего. Захлопали дверцы, чуть слышно заурчали моторы, и машины такой же кавалькадой, как и прибыли к крейсеру, умчались.

– Дядя… Мне плохо… – Вредина вдруг побледнела, и ее вырвало.

– Медика! – спохватился Иван.

Но врач уже сам спешил вместе со своим чемоданчиком. Иван посмотрел на девочку, перевел взгляд на сына – тот тоже стоял бледный, словно смерть.

– Что с вами?!

– Ой, папа! Я не знаю, как не грохнулся, когда вы этих вешать начали. Мне стало так плохо…

– Простите меня, дети. Лучше бы я оставил вас на корабле, – сокрушенно покачал головой де Берг.

– Ничего, пап… – Сын через силу улыбнулся, да и девочка, которую корабельный врач отпаивал какой-то микстурой, тоже попыталась изобразить улыбку.

– Мы тебя понимаем, потому и стояли до последнего. Пока взрослые не уехали. Зато теперь у тебя репутация!

Последнее слово мальчик произнес так значительно, что Иван не выдержал и растянул губы в улыбке, взъерошил обоим волосы и прижал к себе:

– Спасибо вам, дети… мои!..

Те вновь приникли к нему, затем все-таки отодвинулись, когда подошел Кристофер. Старпом отдал честь:

– Командир, что у нас дальше по плану?

– Поедем наследство смотреть. Выкатывай транспорт.

Пока открывали аппарель, Иван поманил двоих, что стояли в охране, уже полностью одетых в броню, затем подозвал еще двоих человек:

– Быстро экипируйтесь и с оружием – в машину.

– Есть!

– Остальным – прибраться снаружи и приступить к плановым работам на борту. Уровень тревоги снизить до второго.

– Слушаюсь!

– Пап, мы хотим с тобой! – в два голоса запросились ребятишки.

– Чуть позже, хорошо? – мягко осадил их барон. – Мало ли что там может случиться?